Надежда (СИ). Страница 3

- Мать! Мать! Мать! - приговаривал я, как заяц проскочил меж поваленных деревьев и вбежал в лес.

Выбрав правильное направление, то есть куда-то вниз и взвалив на плечо добычу бежал что было сил. До шума в ушах, до тошноты, до колик в печени... Через плотный хвойник, через ручей и потом прямо по нему, рискуя подвернуть ноги на скользких камнях, снова на берег и резко вверх, через плотную таволожку на склоне... Бежал, бежал, бежал, пока не рухнул без сил под толстый ствол свалившегося дерева. Отгреб листву, забил под дерево свою находку и листвой же прикопал. Быстро нашел подходящее место в зарослях напротив и улегся там, стараясь восстановить дыхание и положив перед собой обрез. Так и лежал, боясь пошевелиться, пока в небе не стали вспыхивать одна за другой первые звезды.

«Я не трус, я осторожный» - так вроде мы подшучивали в детстве друг над другом. Хотя без зубоскальства хочу заметить, что еще жив лишь благодаря осторожности, и что особо греет душу, не так много людей мне пришлось эм... в общим не часто разменивал свою жизнь на чью-то другую. Хотя, в самом начале, когда уже все случилось, и хаос шагал по земле, пожирая души и плоть, был момент той тонкой грани и понимания что еще чуть-чуть, и я превращусь в скотину подобно многим другим. Тогда я убил... нет, не в первый раз, к тому времени я уже это делал, но тогда, я убил с целью ограбить рыщущих на окраине опустевшего поселка двух Сумчатых. Это тоже были не «ботаны с абонементом в библиотеку в кармане», и живут они либо собирательством, либо разбоем на границах поселков. Но я уподобился, оправдываясь перед самим собой, что не ел уже неделю, сбежав из социального пункта и кое-как оторвавшись от погони. Я убивал тех двоих как зверь, подкравшись и выскочив на них с доской, с одного конца обмотанной колючей проволокой... Страшное тогда было время на зарождающихся диких землях, даже в Пристанищах было небезопасно, хотя имелся шанс сытно поесть, если было что дать взамен.    А те двое, иногда снятся, сидят на куче собранного хлама, играют в карты и зовут меня к ним присоединиться... и я, вскрикивая, просыпаюсь.

Преследователей не дождался, никто не пожелал получить заряд самодельной картечи в брюхо. Уходил в темноте, благо почти полная луна помогала не наткнуться на ветки. Доза адреналина теперь возымела обратный эффект, навалилась дикая усталость, ноги не слушались, и я стал шуметь в ночной тайге, словно секач, ломящийся сквозь заросли. Но нужно было отойти дальше и найти место для ночлега. Спустя час, без сил рухнул за валун на крутом склоне покрытым пемзой, кто если полезет - услышу, спать чутко научился. Прижав спиной к валуну заветный оранжевый мешок, натянув на нос козырек старой джинсовой бейсболки, свой выцветший, многократно залатанный и тощий сидор - под голову, обрез в руку и спать... спать... спать...

Вот же, вроде весь мир в труху, как говорил персонаж старого комедийного фильма конца прошлого тысячелетия, ан нет, птицы поют, радуются очередному солнечному дню. Рассвело. Солнце, повиснув над сопками стало нагревать камни на склоне и мою плащ-палатку. Открыл глаза и, уставившись в пористый серый булыжник перед носом, с наслаждением слушал пение птиц, пока его не перебило беспардонное, предательское урчание моего желудка. Ощутив спиной свою вчерашнюю добычу, уселся и положил мешок перед собой, но прежде привстал и аккуратно высунувшись из-за валуна, осмотрел окрестности - вниз по каменистому склону метров через пятьдесят лес, позади и выше хребет сопки... кругом лес, птицы и вроде никаких чужих звуков. На камне неподалеку, неправильной спиралью застыл амурский полоз, толстенный такой «шланг»... в два прыжка я оказался около него и еле успел придавить ботинком - вот и завтрак и обед и ужин. Теперь подняться чуть выше и отломать несколько сухих веток от пары нетолстых деревцев, что упали и скатились сверху, потеряв возможность держаться корнями за тонкий слой грунта.

В этой природной микроволновке стало жарко, но искать другое место не стал, а лишь разделся по пояс. Незаметно ко мне не подойти, костер прогорел без дыма, на сухих-то ветках, и теперь осталось нанизать обезглавленного, обезшкуренного и порезанного на куски гада, на несколько обрезков толстой стальной проволоки. Безобидная конечно тварь, но еда... А пока она на углях готовится, займусь наконец-то этими оранжевыми «сосисками» из спускаемого аппарата, который по сути был спасательной капсулой американского сегмента орбитальной станции, это я успел вычитать на пластиковой бирке еще вчера.

Сокровище - это ничего не сказать! Руки буквально тряслись, перебирая содержимое спасательного кита. Единственное, что меня огорчило, когда я разобрался, так это то, что я вспорол один из бортов маленькой лодки, что надувалась с помощью небольшого баллончика. Что ж поделать, не астронавт я, хотя судьбе того, что высох до состояния мумии внутри той капсулы, не позавидуешь. Но он умер быстро и давно, пару дыр в скафандре я заметил.

Ну, над чем я еще чахнул как над златом... Продуктовый запас: карамель, соль, вода питьевая, какие-то пакетики, то ли с сухим бульоном, то ли еще какой сублимат. Лагерное снаряжение: спички, патроны, отличный компас, маленький комплект снастей для рыбалки, нож "Мачете", сухое горючее, меднакидки, испорченная лодка. Средства радиосвязи и сигнализации: Какая-то радиостанция, к ней две батареи, зеркало, ярко красного цвета пистолет из пластика или керамики какой, к нему десять сигнальных патронов, и ярко-красная светонакопительная веревка, пара метров и с палец толщиной. Еще медикаменты, с которыми предстоит внимательно разобраться и всякие вспомогательные средства, как-то фал, страховочный шнур, ремень, нитки и две иглы. Ствол был интересный - раскладная конструкция, легкая, двуствольная. В алюминиевом прикладе в зажимах 20 патронов, десять дробовых 410-го калибра и десять калибра 30-06. В этой несуразной раскладухе, соответственно два ствола, верхний гладкий, нижний шершавый, то есть нарезной. Разложил, приложился, прицелился, благо прицельные приспособления есть, хотя что толку от них с длиной стволов миллиметров триста. Не очень удобно конечно, но это в любом случае оружие, хоть и одноразовое, про 410 калибр в этом мире забыли давно, не говоря уж о 7,62х63, этого динозавра днем с огнем не сыскать, разве только в Америке этого добра в достатке... наверное...    еще было всякого по мелочи, как то фонарик, светофильтры, сухое горючее и прочее для выживания.

Поедая, мясо, по вкусу и запаху напоминающее рыбу, причем, хорошо просоленное, впервые за несколько прошедших лет, я был на вершине гастрономического блаженства. Поглядывая на разложенное, на загубленной мной несостоявшейся лодке богатство, я даже замечтался, как смогу прожить в ближайшем Пристанище если не год, то полгода точно, ни в чем себе не отказывая, и чуть ли не подпрыгнул, когда правее и ниже по склону услышал, как осыпался камень...

В новом мире стаи диких собак были весьма серьезной угрозой, но сейчас, в лесу... Не слышал я о таком прежде, они все ближе к покинутому людьми жилью обитают, вероятно в генетической памяти осталось. Да и не стая это, а одинокий представитель породы, если мне не изменяет память - Алабай. Огромная, килограмм на сто псина, уставилась на меня и, синхронно приподняв брови и уши, облизнулась. Я подтянул к себе обрез и тоже уставился на собаку. Откуда она здесь? Возможно, где-то недалеко есть брошенный поселок или Пристанище и псина, учуяв запах аппетитного мяса, пришла к его источнику... А шуметь, то есть стрелять ох как не хочется, ведь мой девиз - осторожность. Снял с проволоки кусок и бросил собаке...